Защитник ЦСКА стал лучшим в своем амплуа по итогам прошедшего месяца.

- В вашей карьере было всего три клуба: «Крылья Советов», «Ак Барс» и ЦСКА. По нынешним временам, не так уж и много.
- Да, согласен. В «Крыльях» я начинал, в шесть лет меня туда привели родители. Там мне дали полноценное спортивное образование. Отыграл сезон в первой команде, но, к сожалению, тогда клуб покинул суперлигу. После этого мне поступило предложение из «Ак Барса».

- Где вы провели три года…
- Три отличных года. Возможно, игровой практики было недостаточно, но впечатления остались положительные. Все-таки есть мой вклад в завоевании золотых медалей.

- И потом был ЦСКА…
- Да. И здесь играть одно удовольствие. В команде всегда позитивный настрой.

- Получается, у вас нет желания постоянно менять команду?
- Нет, конечно. Я за стабильность. Да ведь и мое в переводе с греческого – постоянный. Это сказывается.

- Что у вас вызвало больше эмоций - вылет из Суперлиги с «Крыльями», или победа в чемпионате с «Ак Барсом»?
- Мне кажется, что отрицательные события человек всегда старается забыть. Тогда было очень большое сожаление. А вообще пока мне больше всего запомнилась победа в Квебеке на чемпионате мира.

- Это в сборной. А что было на клубном уровне?
- Тогда – чемпионский титул. Каждый клуб, каждый хоккеист хочет победить в турнире. И мы в ЦСКА всегда стремимся к решению этой задачи.

- Летом ваш главный тренер Вячеслав Быков заявил, что армейцам пока рано бороться за место в первой тройке. Вас эти слова не смутили?
- Нет, ни в коем случае. Может быть, это была какая-то уловка, чтобы нас завести. Что ж, пока она срабатывает. Чаще всего в этом чемпионате мы показываем хороший хоккей, радуем болельщиков.

- Неужели такие жесткие слова могут завести? Если уж тренер не верит, то…
- Да кто вам сказал, что он не верит?

- Хорошо, тем более что вы действительно опровергаете главного тренера. Давайте, поговорим о другом. Сейчас в первенстве России два клуба с названием «Крылья Советов». Вы за какой из них переживаете?
- Да я следил за этим конфликтом по газетам, и, похоже, даже журналисты не разобрались, кто прав, а кто виноват в расколе. Ничего не могу сказать по этому поводу. Мне кажется, что все эти решения принимаются совсем на другом уровне, и я не могу встать ни на чью сторону.

- Обидно следить за тем, во что превратился клуб?
- Да, все-таки у команды богатая история. Но вот идет такой период. Мне даже информацию не от кого получить. Там не осталось никого ни в тренерском штабе, ни в составе из тех, с кем я играл.

- А в «Ак Барсе» остались люди, с которыми вы можете в любой момент созвониться, обсудить новости?
- Нет, и в Казани ни осталось никого. Теперь для меня это обычная команда, одна из 23 соперников по турниру. И вообще - важнее, как дела у ЦСКА, а не у других.

- В армейской команде много скандинавов. Как вы с ними отношения строите?
- Да у нас нормальные отношения. Коллектив-то в клубе хороший, всех принимаем.

- Кто из легионеров лучше всего говорит по-русски?
- Все одинаково плохо.

- Юсси Маркканен в России провел уже немало времени. Неужели совсем не говорит?
- Если только отдельные выражения. Русский язык очень трудный. Не зря же считается, что он один из самых сложных в мире. Но в общении никаких проблем нет. Многие же английский знают.

- Давайте поговорим о Канаде, все-таки это самое важное событие нынешнего года. Вы сувениры привезли оттуда?
- Конечно. Друзьям привез майки, кепки, талисман турнира, шайбы. У нас вообще с покупкой сувениров проблема была. В Квебеке вся эта продукция хорошо раскупалась, приходилось просить ребят, которые не играли, покупать на всех. Вот и брали коробками целыми, а потом разбирали. Была настоящая внутрикомандная борьба за майки.

- Вы помните, что делали после финальной сирены «золотого матча»? А то некоторые говорили, что не всё могут вспомнить, и в себя приходили уже в раздевалке.
- Да, все прекрасно помню. Но, знаете, в раздевалке наступило опустошение. Столько сил отдано, столько нервов потрачено. Многие уже в раздевалке и не праздновали. Пик эмоций был на льду.

- Гол Ильи Ковальчука видели?
- Там все быстро произошло, а потом Илья побежал радоваться, и все стало ясно. Я бы очень хотел описать, что творилось тогда у меня в душе, но ведь это невозможно.

Василий Рыбин – специально для khl.ru