Создавший эпоху. 95 лет со дня рождения Виктора Тихонова

Уйдя из жизни десять с лишним лет назад, Виктор Васильевич Тихонов оставил потомкам свободную  возможность оценивать и его творческое наследие, и его вклад в развитие отечественного хоккея, и саму его личность – одновременно цельную и противоречивую.

С тех пор нет-нет да и вспыхивают дискуссии, которые долгими как правило не бывают, потому что в противоположных оценках преобладают черно-белые тона, почти всегда «или – или». Вместе с тем как и к любой фигуре большого масштаба резкие краски неприменимы. Тренер Тихонов при всей его закрытости весь на виду, един и в своем величии, и в своем максимализме, если не сказать фанатизме. Тихонов-человек – личность сложная, пусть немного, но менявшаяся вместе с изменяющимся миром.

Парнишка с Малой Сухаревской пережил войну в достаточно сознательном возрасте, рано потерял погибшего под Сталинградом отца (у работавшего на оборонном заводе Василия Прохоровича была бронь, но он ею не воспользовался, уйдя в ополчение), познал голод и холод (мешок картошки, выменянный матерью в Подмосковье на оставшиеся вещи, однажды спас им жизнь). Помогая матери, пошел работать после четвертого класса учеником автослесаря в Бахметьевский автопарк, доучивался уже в конце войны – вот таким было начало трудовой биографии, которое отношение к жизни и работе во многом и сформировало. Что до памяти, то, если 9 мая Виктор Тихонов оказывался в Москве, то обязательно шел к Большому театру, где собирались фронтовики, и обязательно обнимался с однополчанами своего отца – они Василия Прохоровича Тихонова прекрасно помнили. Штрих важный, о котором Тихонов сильно не распространялся – как, впрочем, и обо всем личном.

Однажды один известный хоккеист на мой прямой вопрос о Тихонове ответил: «Как тренера – ценю и уважаю, как человека – не переношу». И ведь не спишешь все на «время было такое». Тот же Анатолий Владимирович Тарасов – тот еще диктатор, но мало кто из игравших под его началом вспоминал о нем плохо, ценя в неистовом «прародителе» именно человеческий подход, «личность Тарасов не ломал». Тут, правда, могут быть разные оценки, но взять хотя бы то, что в своих книгах, носящих отчасти мемуарный характер, главный идеолог нашего хоккея для всех звезд  нашел добрые, а где-то даже восхищенные  слова – даром что с автором у некоторых были не просто натянутые отношения,  с кем-то их вообще не было. 

С Виктором Тихоновым никакого такого преображения произойти не могло, хотя и пожали ему руку почти все, с кем он был когда-то в ссоре. Впрочем, «ссора» – слово неточное, будучи в силе, Тихонов не ссорился, он вычеркивал человека, если тот совершал что-нибудь, по мнению Виктора Васильевича, что-то противоречащее устоям. Попасть в немилость к Тихонову означало, скорее всего, расстаться – это очень быстро усвоили все, оказавшиеся в его подчинении в ЦСКА игроки. Дело ведь даже не в том, что новый главный тренер устроил им нелегкую учебно-тренировочную жизнь с легендарным «Сантьяго» (16 беговых отрезков по 400 метров с короткими паузами, которые даже такой тихоновский адепт, как Алексей Касатонов, называл пыткой) – дело в отношении. Тихонов же не просто пришел «наводить порядок», он пришел с осознанием возложенной на него миссии снова вывести базовый клуб сборной, как и саму сборную, на высшую точку, и держать ее сколь угодно долго.

…Приход в сборную и ЦСКА в 1977-м самым тесным образом связан и с Тарасовым. Мэтр был еще в силе, и, очевидно, не без оснований надеялся, что после бобровско-кулагинской неоднозначной по результатам паузы сборную ему снова доверят. Тихонова, которого Анатолий Владимирович не очень ценил как игрока, и достаточно скептически относился как к тренеру, мэтр поначалу не воспринимал как конкурента. А Тихонов, оказавшись в ЦСКА, констатировал, что в том «послетарасовском» ЦСКА «не было не только «железной» дисциплины, но и элементарной – с точки зрения требований, принятых в современном спорте». К ворчанию Тарасова в высоких кабинетах Тихонов относился с иронией – за его спиной была такая защита, которая мэтру и не снилась. 

Лидеры ЦСКА всерьез нового главного не принимали. Для них он был всего лишь бывший средний игрок, а после  помощник Аркадия Чернышева, что-то пытавшийся сделать в Риге. Это «что-то» было вполне себе революционным, тот же переход на четыре звена и интенсивный, я бы даже сказал, тотальный хоккей, позволивший средней по составу команде совершить подъем из второй лиги до четвертого места в «вышке». Но ЦСКА Константина Локтева, весь из себя «недисциплинированный», как правило укладывал тихоновских бегунков на мастерстве – за малым исключением. Но будущее было все-таки за Тихоновым, и началось оно, когда Константину Борисовичу Локтеву объявили об отставке перед началом чемпионского (!) банкета. 

Именно  этический момент не позволил Виктору Тихонову сразу дать согласие на переход в высоком кабинете председателя КГБ СССР Юрия Андропова. Второй вызов отказа уже не предполагал, хотя Тихонов понимал, что его ждет. Андропов легкой жизни ставленнику и не обещал, но все знали, с чьей легкой руки  главный пост советского хоккея доверен специалисту жесткому, требовательному, и даже фанатичному. Попытки бунта были им подавлены сразу и бесповоротно, начиная с неудачного выступления Владимира Петрова на собрании по ходу первого для Тихонова чемпионата мира в Праге. 

На тот чемпионат Тихонов не взял ни одного спартаковца. Он возрождал «базовость» ЦСКА, получив на это карт-бланш. Он считал, что его миссия оправдывает подходы, нравятся они кому-то или не нравятся.

…Любопытно, что на заре туманной юности именно армейский клуб дважды дал от ворот поворот Вите Тихонову. Первый раз это произошло  после окончания войны, когда способный и даже талантливый футболист не прошел в основу юношеской армейской команды, и пробиваться наверх Тихонову пришлось через  «Буревестник», где он был капитаном команды, а в 1948-м, выступая за юниорскую сборную Москвы, завоевал Кубок СССР. Играл он, естественно, и в русский хоккей, и первыми из грандов его приметили динамовцы. Но всех опередили «летчики» Василия Сталина. По легенде когда Витю Тихонова прямо из его коммуналки  привезли на смотрины хозяину ВВС, тот ограничился тремя словами: «Хороший молодой человек», что и решило судьбу кандидата. Здесь Тихонов тоже начинал с футбола, а в канадский хоккей его притянул не кто иной как Всеволод Бобров уже после гибели основного состава в авиакатастрофе 7 января 1950-го.

По комплекции защитник из худющего Вити Тихонова был никакой, но парень взял свое упорным трудом, настойчивостью, хорошим позиционным чутьем и быстрым освоением хоккейных премудростей. В звезды Тихонов не выбился, но три чемпионских звания с ВВС заслужил, а в 1953-м после расформирования ВВС и объединения с ЦДСА старший тренер армейцев оставил Виктора Тихонова за бортом. Этим тренером был Анатолий Тарасов. И молодого защитника «подобрал» Аркадий Чернышев, в команде которого Виктор Тихонов в четвертый раз подряд стал чемпионом страны, и еще почти десять лет верно служил бело-голубому флагу. 

Вот такой в конце 70-х получался многофигурный расклад, в ходе которого как минимум на полтора десятка дет Виктор Тихонов, пройдя через тернии, стал главным человеком в российском хоккее.    

           …Снимков, на которых Тихонов улыбается - немного, можно по пальцам перечесть. Профессия сама по себе не очень улыбчивая, к безмятежности не располагающая, но по строгости выправки он любому мог дать фору, и здесь оказавшись максималистом, причем совершенно естественным – просто  он так себя ощущал. Произвести впечатление – это не про Тихонова, он предпочитал дело делать, держать  максимальный уровень, и ради этого  не щадил никого, в том числе и  себя. Отсюда все его величие, и все его противоречия, подлинные и мнимые ошибки, лишь подчеркивающие весомость и неоднозначность личности Виктора Васильевича Тихонова – человека, трижды приводившего сборную СССР к олимпийскому золоту, восемь раз – к выигрышам чемпионатов мира, команду ЦСКА – к 12 (!) подряд победам в чемпионатах страны. Про 30 килограммов медалей он говорил совершенно серьезно.

         Нравится  кому или нет, но конец 70-х и 80-е  годы  прошлого века в хоккее, и не только в отечественном, стали  эпохой Тихонова. Посыл руководства страны совпал с его убеждениями и амбициями. Свою миссию он видел в том, чтобы его хоккей был лучшим всегда и во всем.  Отсутствие харизмы, отличавшее Тихонова  от великих предшественников, компенсировалось невероятной работоспособностью, дотошностью и стремлением во что бы то ни стало достичь совершенства. Отсюда жесткость подходов и требований: гармонию поверял алгеброй, резал по живому, расставаясь с именитыми ветеранами, подопечных держал в узде и постоянном напряжении, не давал поднять голову никому из конкурентов, выжимая все соки из провинции - других команд, кроме ЦСКА и сборной страны, для него не существовало. Обе   прославляли страну и двигали мировой хоккей вперед, но для внутреннего развития цена оказалась чрезмерно высокой.  Тихонов, однако, знал, во имя чего он это делает.  Советская система титанические усилия оценила, но тут важно понять, что оценила и страна, готовая многое простить за счастье быть лучшей на планете не только в космосе, но и в хоккее. 

Конечно, он тоже проигрывал, и громко – то же американское «чудо на льду» в олимпийском Лейк-Плэсиде-1980  вошло в число знаковых спортивных событий столетия.  Но были и эпические Кубок вызова-1979, и Кубок Канады-1981 (тот самый, без оставленного  в Москве и погибшего в автокатастрофе Валерия Харламова), и вообще по соотношению побед и поражений почти  полтора десятка лет равных Виктору Тихонову в мире не было. Есть вещи совершенно невозможные – после Лейк-Плэсида национальная сборная за следующие четыре сезона не проиграла не то что ни одного матча – ни одного периода! Тихоновский ЦСКА мог за весь чемпионат потерять всего два очка, что случилось в сезоне 1983-1984.  Монополия не ведет к прогрессу, оборотная сторона медали предвещала большие потрясения. Но сборная показывала хоккей будущего, особенно в эталонном исполнении пятерки Фетисова-Ларионова, и ради такого великолепия можно было не обращать внимания на мелочи.

       Эта пятерка с феноменальным уровнем понимания хоккея, интенсивностью движения и мысли,  стала высшим достижением Тихонова-тренера, самым совершенным его творением, главной его гордостью, а потом, на рубеже 90-х -  и главной болью. Против него как человека системы восстали жаждавшие другого отношения лидеры, конфликт отражал происходившую со страной драму обретения свободы, которая, как ни крути, требовала жертв. Подневольные рвались за флажки, а для Тихонова  «уехать» означало если не сбежать (на это решились молодые Александр Могильный и Сергей Федоров), то все равно – предать. Пройдет много времени, прежде чем былые противоречия покажутся главным фигурантам конфликта не такими уж важными. Но осадок – останется. 

На исходе нулевых в популярной рубрике «Спорт-Экспресса» «Разговор по пятницам» Виктор Васильевич обронит, что любить игроков «совсем не обязательно». Слова можно считать вырванными из контекста и не принимать всерьез, но, пожалуй, зерно характера в них есть. Ну и платили ему часто той же монетой.

Тихонов еще героически возьмет последнее олимпийское золото в Альбервилле-1992 - без лучших своих воспитанников, с командой, выступавшей уже под флагом СНГ. Это исчерпает инерцию удачи, первый безмедальный чемпионат мира обозначит границу безнадежно остающейся позади эпохи, а первая безмедальная Олимпиада-1994 в Лиллехаммере подведет черту.  Через пару лет разлад в ЦСКА оставит ему право просто остаться в профессии – без прежних привилегий. Не забывшая обид и уставшая от тихоновского диктата общественность вынесет беспощадный вердикт: «Ну, и где теперь великий тренер Тихонов?», а он будет  работать наперекор всему. Совсем в других реалиях, решая какие-то недостойные великого тренера задачи, не оставляя надежды, вызывая даже в недоброжелателях  нечто похожее на  сочувствие. 

Он еще ненадолго возглавит сборную России и пройдет через унижение чемпионатом мира в Остраве-2004 – картина завершающей провальный турнир пресс-конференции до сих пор стоит перед глазами. Но именно оттуда, с самого низа, начнется новый подъем отечественного хоккея. Осуществлять его будут другие люди, в том числе, и прежде всего бывшие его подопечные, а значит и ученики. Каждый из них будет ему в разной степени благодарен за трудную науку. А Тихонов, занимая почетные должности  и радея за ЦСКА, продолжит  жить игрой по-прежнему - словно ничего не изменилось.  

Похоронит сына после трагической его гибели. Поздравит внука, ставшего лучшим нападающим  победного для России чемпионата мира-2014 в Минске.  Успеет увидеть ЦСКА на первой строчке турнирной таблицы.

И уйдет в ноябре 2014-го бесснежным предзимьем, оставив наследие, которое не укладывается в рамки давно ушедшей эпохи. Конечно, его эпохи.

Досье

Виктор Васильевич Тихонов
4.06.1930, Москва – 24.11.2014
Мастер спорта (1950). Заслуженный тренер СССР (1978), заслуженный тренер РСФСР, заслуженный тренер Латвийской ССР. Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации (1993). Полковник в отставке.
Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1978), Дружбы народов (1981), Ленина (1983),Октябрьской революции (1988), «За заслуги перед Отечеством» третьей степени (1996),  Почета (2000),  Дружбы (2010).
В Зал славы ИИХФ введен в 1998 году, в Зал славы отечественного хоккея в 2004.
Карьера игрока: 1949–53 – ВВС МВО, 1953-63 – «Динамо» Москва.
В чемпионатах страны 296 матчей, 35 заброшенных шайб.
Достижения: чемпион СССР (1951-54), серебряный (1959, 1960, 1962, 1963) и бронзовый (1955-58) призёр.
Карьера тренера и спортивного функционера: 1963-68 – «Динамо» Москва, 1968-77 –  «Динамо» Рига) 1976 – экспериментальная сборная СССР, 1977-96, 2002-04 – ЦСКА, 1996-2002 – ХК ЦСКА, 1977-92 – 1994, 2003-04 – сборная СССР/СНГ/России, 2004-2014 – президент и почетный президент ЦСКА. 
Достижения: олимпийский чемпион (1984, 1988, 1992), чемпион мира (1978, 1979, 1981-83, 1986, 1989, 1990.  Победитель Кубка Канады 1981. Чемпион СССР (1978-89). 13-кратный обладатель  Кубка европейских чемпионов (1978-90).