Доктор «Северстали» и сборной России Дмитрий Богдашевский, в середине девяностых побывавший в Чечне, теперь вряд ли когда-нибудь назовет хоккейный матч «битвой насмерть», царапины и синяки игроков «боевыми ранениями», а соперников «заклятыми врагами». Впрочем, свою работу «на передовой» военных и хоккейных действий он исполняет с одинаковой отдачей, за что и заслужил негласное звание одного из лучших спортивных врачей России. «На войне друзей лучше познал - с кем-то сблизился, от кого-то отдалился, - говорит Дмитрий Богдашевский. - Ну и чисто профессионально мастерства явно добавилось - где бы еще я мог получить такую практику по всем лечебным дисциплинам сразу».

Нежный йод и детская присыпка
Со стороны он ни капельки не похож на врача со стажем и именем. Белого халата не носит (спортивный костюм и кроссовки), преклонных лет и бородки тоже не имеет. Зато для своих пациентов за годы совместной работы на благо российского хоккея успел стать родной мамкой. С десяток хоккеистов с прогремевшими на весь мир фамилиями вроде Овечкина, Малкина и Ковальчука пацанами бегали к Богдашевскому за сладкими витаминками.

- Я всех их знал еще с 15-16-летнего возраста, - говорит Дмитрий Ростиславович. - Хорошие ребята, открытые, общительные. Женя Малкин выступал за команду, где все его партнеры были на два года старше. И он среди них был лучшим. Во всех парнях, с которыми довелось работать, светился подлинный талант, и было видно, что они далеко пойдут. В смысле, могут далеко пойти. Через юниорские сборные, где я работал, проходили бесспорные гении и самородки, которые сейчас трудятся охранниками на автостоянках...

Для своих пацанов врач Богдашевский делает невозможное - например, йод выписывает из Финляндии или Швеции, потому что тамошний - не жжется. В своем кабинете завел прибор, который с разной холодной градусностью «дует» туда, где у хоккеиста «бобо». Увидев на столе Дмитрия Богдашевского детскую присыпку «Johnson's baby», робко интересуюсь - мол, чего и куда присыпаете гордости отечественного хоккея? Доктор отвечает громким смехом: «Да нет, это наши орлы для клюшек ее используют».

Палец о палец
- Родился я в Ленинграде, но буквально в двухнедельном возрасте был перевезен в Москву, где и прожил всю жизнь, - рассказывает Дмитрий Ростиславович. - Мой отец заканчивал питерскую медицинскую академию, потому там и родился. Выбор профессии передо мной не стоял с раннего детства - все предки, кроме матери, были врачами. Любовь к профессии получил не от отца, а от деда. Отец работал главным психологом центра подготовки космонавтов. Сами понимаете, на экскурсию туда не очень-то пускают. А вот дед у меня - медик-генерал, хирург-травматолог, войну прошел; дедушкины рассказы я слушал чаще, потому и пошел по его стопам.

Спокойное отношение к крови, таким образом, было у Богдашевского в крови. Всем другим играм предпочитал игру в доктора. Пришедшему на «прием» приятелю, понарошку волочащему ногу, ставил не по-детски профессиональный диагноз - закрытый перелом ладьевидной кости стопы со смещением, и отправлял лечиться подорожником.
Окончив школу, поступил на Лечебный факультет московского медицинского стоматологического института, после чего устроился в знаменитый на весь мир институт травматологии и ортопедии (ЦИТО).

- Двадцать лет я работал в отделении микрохирургии и травмы кисти. Для непосвященных поясню, чем занимались с утра до вечера - пришивали пальцы, руки и ноги отрезанные, - Дмитрий Богдашевский, как всякий истинный врач, не показывает на себе, о чем рассказывает. - В спортивную медицину попал совершенно случайно. Всю жизнь любил спорт, сам неплохо играл в баскетбол в свое время. Однажды в середине 90-х в наш институт травматологии и ортопедии позвонил главный тренер юниорской сборной России по хоккею Владимир Плющев, и попросил выделить доктора на турнир. Зная мое увлечение, главный врач института вызвал меня. Первый турнир, за ним - второй... Захватило.

Захватило и понесло к черту на кулички. Четыре года назад Дмитрий приехал в Череповец в составе тренерского штаба все того же Плющева. Из родного ЦИТО Богдашевский не увольнялся - отпросился в отпуск на год. Спустя сезон работа патрона была признана неудачной, и он получил расчет. А «свиту» оставили.

- Я вообще человек неконфликтный и считаю, что с каждым можно найти общий язык. В это трудно поверить, но за все 12 лет, пока я в спорте, у меня не было ни одной ссоры с тренером или игроком.

За это-то качество не в последнюю очередь и в сборной России (точнее сборных - юниорской, юношеской и главной) «акции» Дмитрия Богдашевского всегда были с высоким рейтингом надежности. И когда триумфаторы последнего чемпионата мира вернулись из Канады, и прежний врач по неизвестным причинам был отправлен в отставку, наставник сборной России Вячеслав Быков вспомнил о Богдашевском.
В Череповце последний за четыре года не только прижился и безо всяких карт и навигаторов передвигается по городским окраинам, но и семью из столицы сюда перевез. Мало того - младшего сына, родившегося несколько месяцев назад, доктор «Северстали» назвал Севой. Старшая дочь продолжает медицинскую династию Богдашевских в том же московском ЦИТО.

То, что доктор прописал
У врача в хоккейной команде особая роль. Будучи по должности из стана начальства, доктор ближе к игроку, чем кто бы то ни было. Он обязан быть, как мягкий и внимательный доктор Ватсон при Шерлоке Холмсе-тренере, стратеге, не обращающем внимания на мелочи. Врачу исповедуются, перед врачом рыдают, врача умоляют похлопотать наверху, с врачом советуются. И зачастую, покинув клуб со скандалами и судами, игрок «изо всей этой клоаки» подает руку только медику.

- Врач в команде может только советовать. Решение - выпускать или не выпускать на лед того или иного игрока - принимает тренер. Само важное в нашем деле - так себя поставить, чтобы к тебе прислушивались, а не отмахивались, как от назойливого болтуна, - считает хоккейный Айболит. Полномочия доктора простираются от ледовой площадки до тренировочного зала - не только в личную жизнь и душу, а и в тарелку залезет. К примеру, врач занимается составлением меню - по словам Дмитрия Ростиславовича, для выходного и игрового дней ассортимент разный. В первый едим, что хотим, во второй - то, что доктор прописал.

- Скажем, в день матча хоккеисты сборной России едят бульон, спагетти с курицей. Много углеводов - это быстро усваивается. В желудке нет тяжести, а энергии много.

Впрочем, дабы не лишить слишком занятого доктора жизненной энергии, которую никакой курицей со спагетти не вернешь, в штатном расписании сборной России и «Северстали» наличествуют помощники. Они же - подчиненные. Как начальнику, Дмитрию Богдашевскому больше всего неудобно перед массажистами.

- Это самая тяжелая работа, которую себе только можно представить. Я, скажу честно, не знаю, как они с ней справляются. У нас в «Северстали» были два таких «слона», не в обиду им будет сказано - Марк Ламот и нападающий Андрей Коваленко. В каждом сто килограмм веса и сплошь мышцы. Таких двоих промассируешь - надо неделю отпуска после этого брать.

Рыцарь в латах
Отчего хоккейные врачи никогда не переквалифицируются в тренеров? Наверное, потому что между победой любой ценой и здоровьем игрока всегда выберут второе, поскольку о первом в клятве Гиппократа ничего не сказано. Поговорив с Дмитрием Богдашевским полтора часа, я понял, что идеальный хоккеист по его разумению – закованный в латы рыцарь. Неуклюжий, но защищенный.

- Будь моя воля, я бы эти маски, в которых юниоры играют, с хоккеистов до самой старости не снимал. Разве эти стеклышки - защита? Что они против прямого попадания шайбы или клюшки? Игорь Щадилов из Уфы недавно чуть глаза не лишился. Не удивлюсь, что к этому придут со временем. В Швеции законодательно предписали всем хоккеистам играть в специальных защитных воротниках. Случай там был – молодой парень во время стычки упал, и ему чьим-то коньком шею перерезало. Хорошо бы и нам последовать примеру Швеции. Чего ждем? Пока у нас гром грянет?

Роман Новиков, специально для khl.ru